«Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» — роман Вениамина Александровича Каверина, написанный в 1928 году.
В этом произведении Васильевский остров изображается как важная часть Санкт-Петербурга, отражающая его атмосферу и характер.
Васильевский остров в романе представляет собой многослойное пространство, наполненное историей, культурой и человеческими судьбами. Остров служит не только декорацией, но и важным элементом, формирующим атмосферу произведения.
«Он спит, а на другом конце города, в самом глухом углу Васильевского острова, на черт знает которой линии, в проточенном, протекшем доме, из которого давным-давно, опасаясь обвала, выехали жильцы, за кухонным столом, залитым чернилами, сидит маленький старичок с рыжеватой курчавой бороденкой, подпирая лицо руками, глядясь в почерневшее окно. Ничего не видать в окне, кроме отраженных рук, подпирающих мутное пятно лица, лба, ускользающей в стекле бороденки. Но он смотрит настойчиво, прилежно, он как будто видит, как за три квартала отсюда, на четырех перекрестках, ходит ходуном сам Васильевский остров, в клетчатой кепке, в широких морских штанах, с папироской, прилипшей к подсохшим губам».
»
«Когда он, подтанцовывая, вбегал в вестибюль, швейцар, принимая от него пальто, оглядывался беспокойно, стараясь угадать, в котором окне бьется неугомонная муха. Жужжание пропадало на мгновенье, когда хранитель рукописей проходил мимо комнаты машинисток, и снова возникало в свободном, продолженном перилами, пространстве общей канцелярии. Это было уже не жужжание, это был ночной шум, шумела вода в водопроводных трубах, рассыхался пол, коробились обои. Хранитель рукописей водворялся у неуклюжей конторки, между шкафами, в стороне от прочих служащих редакционного отдела — только тогда шум спутывался с бормотаньем, в нем появлялись концы и начала слов, предлоги и междометия.
Здесь, между шкафами, была жилая площадь этого шума».
Здесь, между шкафами, была жилая площадь этого шума».
»
«… задумчиво уставился в окно. В сотый раз он увидел полуголую богиню со швейной машиной у ног, клочок неба, похожий на воздушное печенье, и свежопокрашенную крышу соседнего дома».
»
Ногин был один из слушателей Драгоманова, читающего курс «Введение в языковедение» в университете.
Его описание:
«Университет был пуст, когда они явились в нетопленные аудитории, где замерзающие профессора читали по инерции».
«Этот пустой, ночной, незнакомый университет внезапно причудился ему разоренной страной… Это был плацдарм, на котором только что кончилась глухая война, проигранная его, профессора Ложкина, поколением».
«Университет был пуст, когда они явились в нетопленные аудитории, где замерзающие профессора читали по инерции».
«Этот пустой, ночной, незнакомый университет внезапно причудился ему разоренной страной… Это был плацдарм, на котором только что кончилась глухая война, проигранная его, профессора Ложкина, поколением».
»
Общежитие при университете, в котором живет тридцатитрехлетний Борис Павлович Драгоманов:
«Обои гнулись и коробились…»
«Он опрокинул стул, сдернул с окна простыню. За окном лежал университетский сад и черный снег».
«Обои гнулись и коробились…»
«Он опрокинул стул, сдернул с окна простыню. За окном лежал университетский сад и черный снег».
»
Автор подробно описывает время года в романе, а именно Весну:
- «Тучков мост, голый, как ладонь, лежал перед ними под оседающими фонарями. Справа и слева от него симметрическими, невзирая на ветер, рядами стояли петровские здания. Город, как никогда, казался выдутым из кулака, высосанным из пальца».
- «Заложив руки за спину, щурясь, он (Ложкин) стоял у окна. Мокрое дыхание оттепели распространялось над улицей, над разбухшими торцами, торчащими из-под тающего снега. Капало. Очевидно, близилась весна. Воробьи сидели на решетке сада, похудевшей от оттепели. Профессор свистал».
- «...в самом деле, стояла сильнейшая ростепель и гололедица. Весна, которую не вовремя выдувал ветер с Балтийского моря, торчала в лужах, висела на мокрых домах. Была простудная, промозглая, мерзкая погода».
»
Описание дома на Васильевском острове:
(Некрылов): «На Пятой линии он встретил собаку и долго, очень сердито рассматривал ее. Он посмотрел мимо пса во двор. Этот дом, похожий на почтовый ящик, был знаком ему. В этом доме, похожем на письменный стол, на площадке второго или третьего этажа по черной лестнице было выбито окно. Он когда-то стоял на площадке, возле разбитого окна, и следил, как мимо двадцатиугольной дыры падал снег, напоминавший кинематограф».
Источники:
- Каверин, В.А. Скандалист, или Вечера на Васильевском острове. – М.: Правда, 1991. – 480 с.
